Я посмотрел выступления фигуристов-одиночников мужчин.
Катание Евгения Плющенко было жёстким. Казалось, что его выступление состояло из одних прыжков, но то, что было между прыжками, не было плавным. Его коньки остро вонзались в лёд, заставляя переживать по поводу возможных падений.
Но ведь мы становимся менее терпимы к физической боли, к переживаниям. Мы и так слишком нервные. Хочется удовольствий.
Такое удовольствие дал Лайсачек. Он похож на главного злодея американского фильма. Он пластичен, сценически харизматичен и как будто хитёр. Он устанавливает связь со зрителем, он даёт представление и не заставляет страдать, потому что делает не самые сложные прыжки. Он не будоражит, он обольщает.
Фигурное катание становится всё больше похожим на шоу, где важна не только физическая сила спортсмена, но и его связь со зрителями, со сценой. Обратите внимание на декорации и насколько они продуманы.
Можно ли говорить, что спорт сделал шаг назад? Фигурное катание под влиянием массового спроса сместило акцент с жесткого катания в сторону шоу. И каждый, кому нужна медаль, должен принимать правила игры.
Спорт отражает сегодняшние реалии: жестокость уходит на уровень законов, а на сцене – всё чинно и благородно, без боли и переживаний. По-моему, уже с появлением кёрлинга на Зимней Олимпиаде можно говорить о том, что спорт меняется. Это и есть гуманная демократия.
Каждый, кто считает решение судей несправделивым, может задуматься, а зачем в таких соревнованиях принимать участие, зачем это смотреть? Ведь у нас что ни Олимпиада, то всегда разговоры о несправедливости. Тут либо подстраиваться под систему, либо делать то, что считаешь нужным.
В жизни человека, в конце концов, не медали главное. А в жизни профессионального спортсмена – именно медали. Поэтому жизненная справедливость и спортивная – не одно и тоже.